я не знала, что так сильно
нами правит наслажденье,
я не знала, что так можно
жаждать получать в себя,
так всё тело не просило,
только это лишь виденье -
остальное не поможет,
только рану теребя.
голос слаще всех звучаний,
слаще самых дивных сказок,
словно я вчера родилась
и попала в новый мир,
всё другое - из страданий,
не хочу ничто ни разу,
от всего б отгородилась,
мышь желает только сыр.
и живя такой игрою,
что в меня опять играют,
понимаю, что не важно -
пусть игра, и пусть всё ложь,
но как сладко мне порою
верить в эту тропку к раю,
что мне точно не покажешь,
ведь не в рай, к себе ведёшь.
нами правит наслажденье,
я не знала, что так можно
жаждать получать в себя,
так всё тело не просило,
только это лишь виденье -
остальное не поможет,
только рану теребя.
голос слаще всех звучаний,
слаще самых дивных сказок,
словно я вчера родилась
и попала в новый мир,
всё другое - из страданий,
не хочу ничто ни разу,
от всего б отгородилась,
мышь желает только сыр.
и живя такой игрою,
что в меня опять играют,
понимаю, что не важно -
пусть игра, и пусть всё ложь,
но как сладко мне порою
верить в эту тропку к раю,
что мне точно не покажешь,
ведь не в рай, к себе ведёшь.