я помню, ты ведь нежный –
таких других не знаю,
и ласковый, и свежий,
в руках твоих я таю,
и умный, и так страстно
ты смотришь сладким взглядом,
немного мне опасно
пить жадно губку с ядом...
ах, да, о чём тут было?
да нет, не о мужчине.
я вас бы попросила –
не видеть уж отныне
во всех моих секретах,
стихах, что тут малюю,
простых людских ответов:
один кого люблю я
был в мире, и он будет
всегда один, навеки.
поймите это, люди,
поймите, человеки!
нельзя любить мужчину,
и женщину – не нужно:
любить свою скотину
мы можем даже дружно,
но эти все любови
дешевле, чем прах бренный:
не будет в нашей воле
во всей большой вселенной
ни капли нашей жизни –
живите, как хотите,
служите хоть отчизне
или себе служите.
любви здесь вам не будет,
на этой бренной почве.
я знаю, что засудят
меня все люди прочно
за этот стих жестокий:
ах, разве во мне нету
за всех родных тревоги?
а день стремится к лету...
и солнце ярко светит,
и всё остановилось
на этой всей планете,
и снова я влюбилась...
а все, кто тут читают
стихов моих журчанье –
никто и не узнают,
что значит моя тайна.